Этот неподражаемый Дживс - Страница 54

– Пока все, Дживс, – со сдержанным достоинством произнес я.

– Очень хорошо, сэр.

Он бросил на гетры ледяной взгляд и выплыл из комнаты. Черт бы его побрал!

Близнецы ввалились в квартиру на следующий вечер, когда я переодевался к обеду, – мне давно не приходилось видеть людей в столь радостном и безмятежном расположении духа. Я всего на шесть лет старше Клода и Юстаса, но в их присутствии чувствую себя глубоким старцем, терпеливо ждущим близкого конца. Они тут же развалились в креслах, распечатали пачку моих лучших сигарет, плеснули себе виски с содовой и принялись трещать так весело и жизнерадостно, словно добились в жизни выдающихся успехов, никому бы и в голову не пришло, что они потерпели полное фиаско и приговорены к позорной ссылке.

– Берти, здорово, дружище, – сказал Клод. – Спасибо, что согласился нас приютить.

– Пустяки, – сказал я. – Жаль, что вы не можете задержаться подольше.

– Слышишь, Юстас? Он хочет, чтобы мы задержались подольше.

– Как знать – может, наш визит и не покажется ему таким уж кратким, – философски заметил Юстас.

– Ты уже в курсе, Берти? Ну, насчет того, что нас выставили.

– Да, тетя Агата мне рассказала.

– Мы покидаем отечество на благо отечества, – сказал Юстас.

– «Пусть киль не скрипит о коварную мель, когда мы отправимся в путь» , – сказал Клод. – А что тетя Агата тебе рассказывала?

– Сказала, что вы вылили лимонад на голову младшему преподавателю колледжа.

– Почему, черт побери, люди вечно все путают! – возмутился Клод. – Это был не младший преподаватель, а старший наставник.

– И вылил я на него не лимонад, а содовую, – сказал Юстас. – Старик оказался как раз под нашим окном, когда я выглянул наружу с сифоном в руках. Он взглянул вверх и – ну, ты понимаешь, что мне оставалось делать? Такая удача выпадает раз в жизни. Я бы никогда себе не простил, если бы не воспользовался случаем и не прыснул ему двойную порцию прямо в физиономию.

– Такой шанс грех упускать, – согласился Клод.

– Может, в жизни больше не представится, – сказал Юстас.

– Сто против одного, что нет, – сказал Клод.

– Послушай, Берти, – сказал Юстас, – а какую развлекательную программу ты приготовил своим дорогим гостям?

– Как вы смотрите на то, чтобы поужинать дома? – сказал я. – Дживс как раз начал накрывать на стол.

– А потом?

– Ну, поболтаем о том о сем, а затем… вам же завтра к десяти утра на поезд, вы наверняка хотите закруглиться пораньше.

Близнецы недоуменно переглянулись.

– Ты замечательно рассудил, Берти, но не все учел, – сказал Юстас. – Я предлагаю несколько иное развитие событий: после ужина мы завалимся в «Спрос». Ведь это наш прощальный вечер! Там, с божьей помощью, мы сумеем продержаться часов до трех утра.

– А после, глядишь, что-нибудь подвернется, – сказал Клод.

– Но вам надо как следует выспаться перед дорогой.

– Выспаться? – сказал Юстас. – Послушай, старичок, ты что же, в самом деле воображаешь, что мы собираемся сегодня спать?

Видимо, я уже не тот, что прежде. В том смысле, что всенощные бдения не доставляют мне такого удовольствия, как несколько лет назад. Когда я учился в Оксфорде, то бал в «Ковент-Гардене» до шести утра, завтрак в «Хаммамсе» и драка с рыночными торговцами в качестве бесплатного приложения было именно то, что доктор прописал. Теперь мне редко удается продержаться дольше двух ночи, а к двум часам близнецы только-только успели разойтись.

Насколько я помню, после «Спроса» мы отправились играть в железку с каким-то типом, которого никто из нас прежде в глаза не видел, и до дома добрались лишь около девяти. Должен признаться, к этому часу я почувствовал, что теряю былую бодрость. У меня едва хватило сил попрощаться с близнецами, пожелать им приятного путешествия и успешной карьеры в Южной Африке, после чего я рухнул в постель. Уже проваливаясь в сон, я слышал, как юные шалопаи распевают под холодным душем, точно жаворонки, покрикивая время от времени на Дживса, чтобы тот скорее тащил яичницу с беконом.

Проснулся я во втором часу дня. Судя по внутренним ощущениям, у меня не было ни малейшего шанса получить сертификат Комитета по контролю за свежестью продуктов, но душу мою согревала мысль, что в это самое время близнецы, облокотясь на перила верхней палубы океанского лайнера, бросают прощальный взгляд на родную землю. Вот почему меня чуть удар не хватил, когда дверь распахнулась и в спальню вошел Клод.

– Привет, Берти, – сказал он. – Ну как, выспался? Как насчет того, чтобы перекусить?

Я еще не отошел от кошмаров, которые мучили меня с той самой минуты, как я погрузился в тяжкий сон, и поначалу решил, что это еще один кошмар – самый ужасный из всех. И только когда Клод уселся мне на ноги, я убедился, что имею дело с суровой действительностью.

– О, черт! – простонал я. – Какого дьявола ты тут делаешь?

Клод укоризненно покачал головой.

– Разве так встречают гостей, Берти? – с осуждением сказал он. – Ведь только вчера ты жалел, что я не могу задержаться подольше. Ну вот, твоя мечта сбылась. Я задержался.

– Но почему ты не уплыл в Южную Африку?

– Так и знал, что ты об этом спросишь, – сказал Клод. – Дело вот в чем, старина. Помнишь девушку, с которой ты познакомил меня вчера в «Спросе»?

– Девушку? Какую девушку?

– Там была всего одна девушка, – холодно сказал Клод. – Во всяком случае, одна, достойная внимания, Мэрион Уордор. Я еще танцевал с ней все время, если помнишь.

Тут я начал смутно припоминать. Я давно знаком с Мэрион Уордор. Замечательная девушка. Сейчас она играет в этой оперетке, которую дают в «Аполлоне». Да, точно, она действительно была с компанией в «Спросе», и близнецы упросили, чтобы я их представил.